РАЙ. ПЕСНЬ ШЕСТНАДЦАТАЯ
Пятое небо - Марс (продолжение)
1 О скудная вельможность нашей крови!
Тому, что гордость ты внушаешь нам
Здесь, где упадок истинной любови,
4 Вовек не удивлюсь; затем что там,
Где суетою дух не озабочен,
Я мыслю - в небе, горд был этим сам.
7 Однако плащ твой быстро укорочен;
И если, день за днем, не добавлять,
Он ножницами времени подточен.
10 На "вы", как в Риме стали величать,
Хоть их привычка остается зыбкой,
Повел я речь, заговорив опять;
13 Что Беатриче, в стороне, улыбкой
Отметила, как кашель у другой
Был порожден Джиневриной ошибкой.
16 Я начал так: "Вы - прародитель мой;
Вы мне даете говорить вам смело;
Вы дали мне стать больше, чем собой.
19 Чрез столько устий радость овладела
Моим умом, что он едва несет
Ее в себе, счастливый до предела.
22 Скажите мне, мой корень и оплот,
Кто были ваши предки и который
В рожденье ваше помечался год;
25 Скажите, велика ль была в те поры
Овчарня Иоаннова, и в ней
Какие семьи привлекали взоры".
28 Как уголь на ветру горит сильней,
Так этот светоч вспыхнул блеском ясным,
Внимая речи ласковой моей;
31 И как для глаз он стал вдвойне прекрасным",
Так он еще нежней заговорил,
Но не наречьем нашим повсечасным:
34 "С тех пор, как "Ave" ангел возвестил
По день, как матерью, теперь святою,
Я, плод ее, подарен свету был,
37 Вот этот пламень, должной чередою,
Пятьсот и пятьдесят и тридцать крат
Зажегся вновь под Львиною пятою.
40 Дома, где род наш жил спокон, стоят
В том месте, где у вас из лета в лето
В последний округ всадники спешат.
43 О прадедах моих скажу лишь это;
Откуда вышли и как звали их,
Не подобает мне давать ответа.
46 От Марса к Иоанну, счет таких,
Которые могли служить в дружине,
Был пятой долей нынешних живых.
49 Но кровь, чей цвет от примеси Феггине,
И Кампи, и Чертальдо помутнел,
Была чиста в любом простолюдине.
52 О, лучше бы ваш город их имел
Соседями и приходился рядом
С Галлуццо и Треспьяно ваш предел,
55 Чем чтобы с вами жил пропахший смрадом
Мужик из Агульоне иль иной
Синьезец, взятку стерегущий взглядом!
58 Будь кесарю не мачехой дурной
Народ, забывший все, - что в мире свято,
А доброй к сыну матерью родной,
61 Из флорентийцев, что живут богато,
Иной бы в Симифонти поспешил,
Где дед его ходил с сумой когда-то.
64 Досель бы графским Монтемурло слыл,
Дом Черки оставался бы в Аконе,
Род Буондельмонти бы на Греве жил.
67 Смешение людей в едином лоне
Бывало городам всего вредней,
Как от излишней пищи плоть в уроне.
70 Ослепший бык повалится скорей
Слепого агнца; режет острой сталью
Единый меч верней, чем пять мечей.
73 Взглянув на Луни и на Урбисалью,
Судьба которых также в свой черед
И Кьюзи поразит, и Синигалью,
76 Ты, слыша, как иной пресекся род,
Мудреной в этом не найдешь загадки,
Раз города, и те кончина ждет.
79 Все ваше носит смертные зачатки,
Как вы, - хотя они и не видны
В ином, что длится, ибо жизни кратки.
82 Как берега, вращаясь, твердь луны
Скрывает и вскрывает неустанно,
Так судьбы над Флоренцией властны.
85 Поэтому звучать не может странно
О знатных флорентийцах речь моя,
Хоть память их во времени туманна.
88 Филиппи, Уги, Гречи видел я,
Орманни, Кателлини, Альберики -
В их славе у порога забытья.
91 И видел я, как древни и велики
Дель Арка и Саннелла рядом с ним,
Ардинги, Сольданьери и Бостики.
94 Вблизи ворот, которые таким
Нагружены предательством, что дале
Корабль не может плавать невредим,
97 В то время Равиньяни обитали,
Чтоб жизнь потом и графу Гвидо дать,
И тем, что имя Беллинчоне взяли.
100 Умели Делла Пресса управлять;
И уж не раз из Галигаев лучший
Украсил позолотой рукоять.
103 Уже высок был белий столб, могучи
Фифанти, те, кто кадкой устыжен,
Саккетти, Галли, Джуоки и Баруччи.
106 Ствол, давший ветвь Кальфуччи, был силен;
Род Арригуччи был средь привлеченных
К правлению, род Сиции почтен.
109 В каком величье видел я сраженных
Своей гордыней! Как сиял для всех
Блеск золотых шаров непосрамленных!
112 Такими были праотцы и тех,
Что всякий раз, как церковь опустеет,
В капитуле жиреют всем на смех.
115 Нахальный род, который свирепеет
Вслед беглецу, а чуть ему поднесть
Кулак или кошель, - ягненком блеет,
118 Уже тогда все выше начал лезть;
И огорчался Убертин Донато,
Что с ними вздумал породниться тесть.
121 Уже и Капонсакко на Меркато
Сошел из Фьезоле; и процвели
И Джуда меж граждан, и Инфангато.
124 Невероятной истине внемли:
Ворота в малый круг во время оно
От Делла Пера имя повели.
127 Кто носит герб великого барона,
Чью честь и память, празднуя Фому,
Народ оберегает от урона,
130 Те рыцарством обязаны ему;
Хоть ищет плотью от народной плоти
Стать тот, кто этот щит замкнул в кайму.
133 Я Импортуни знал и Гвальтеротти;
И не прибавься к ним иной сосед,
То Борго жил бы не в такой заботе.
136 Дом, ставший корнем ваших горьких бед,
Принесший вам погибель, в злобе правой,
И разрушенье бестревожных лет,
139 Со всеми сродными почтен был славой.
О Буондельмонте, ты в недобрый час
Брак с ним отверг, приняв совет лукавый!
142 Тот был бы весел, кто скорбит сейчас,
Низринь тебя в глубь Эмы всемогущий,
Когда ты в город ехал в первый раз.
145 Но ущербленный камень, мост блюдущий,
Кровавой жертвы от Фьоренцы ждал,
Когда кончался мир ее цветущий.
148 При них и им подобных я видал
Фьоренцу жившей столь благоуставно,
Что всякий повод к плачу отпадал;
151 При них народ господствовал так славно
И мудро, что ни разу не была
Лилея опрокинута стремглавно
154 И от вражды не делалась ала".
Примечания
10. На "вы", как в Риме стали величать. - Считалось, что обращение на
"вы" впервые возникло в Риме применительно к Цезарю. 14-15. Как кашель у
другой... - В романе о Ланчелоте (см. прим. А., V, 128) придворная дама
многозначительно кашлянула, присутствуя при нежной беседе королевы Джиневры
с Ланчелотом.
26. Овчарня Иоаннова - то есть Флоренция, патроном которой считался
Иоанн Креститель.
34-39. С тех пор, как "Ave" ангел возвестил... - Флорентийское
летосчисление велось от "воплощения Христова" (25 марта). От этой начальной
даты по день рождения Каччагвиды Марс вступал в созвездие Льва 580 раз. Во
времена Данте годовое обращение Марса считалось равным 686,94 дня.
Следовательно, Каччагвида родился в 1091 г.
41-42. В том месте... - где на ежегодном состязании всадники вступают в
последний из шести округов (Porta San Piero). Домами в этой старейшей части
города владели исконные флорентийские роды.
46. От Марса к Иоанну - от статуи Марса (А., XIII, 143-150) до
баптистерия св. Иоанна, то есть от южного конца города до северного.
49-50. Феггине (Фильине), Камни и Чертольдо - небольшие города
неподалеку от Флоренции.
54. Голлуццо и Треспьяно - местечки под самой Флоренцией.
56. Мужик из Агульоне (близ Флоренции) - Бальдо д'Агульоне, юрист,
составитель амнистии 1311 г., в которую Данте не был включен (см. также
прим. Ч., XII, 105).
57. Синьезец - Фацио деи Морубальдини из Синьи (местечко в окрестностях
Флоренции), судья-взяточник.
58-66. Смысл: "Если бы духовенство не оспаривало императорских прав и
этим не способствовало распрям, раздирающим Италию, то многие оставались бы
жить на прежних местах, и Флоренция не страдала бы от пришельцев".
62. Иной бы в Симифонти поспешил - по-видимому, Липпо Веллути, деятель
партии Черных.
64. Монтемурло - замок, принадлежавший графам Гвиди.
65. Черки, выходцы из Аконе - см. прим. А., VI, 64-72.
66. Буондельмонти, после разрушения в XII в. флорентийцами их замка
Монтебуони на реке Греве, поселились во Флоренции.
73. Луни (А., XX, 47) и Урбисолья - некогда цветущие города, во времена
Данте лежавшие в развалинах.
75. Къюзи и Синиголья пришли ко времени Данте в полный упадок.
88-93. Перечисляемые в этих и в дальнейших стихах флорентийские роды ко
времени Данте либо пресеклись, либо оскудели.
94-96. Вблизи ворот Сан-Пьеро теперь обитают разбогатевшие Черки (ст.
65), которые в 1280 г. скупили дома и дворцы, некогда принадлежавшие роду
Равиньяни (см. прим. 97-99), а затем графам Гвиди, и которые своим
предательством приведут к гибели государственный корабль. Когда были
провозглашены "Установления правосудия", они примкнули к народной партии, но
в 1301 г. малодушно предали город Карлу Валуа (см. прим. Р., XVII, 48).
97-99. Равиньяни. - Беллинчоне Берти деи Равиньяни (Р., XV, 112) выдал
свою дочь Гвальдраду (А., XVI, 37) за графа Гвидо Старого, и внуком ее был
граф Гвидо Гверра (А., XVI, 34-39). Имя Беллинчоне укоренилось в потомстве
трех сестер Гвальдрады.
102. Золотая рукоять меча была признаком рьщарского звания.
103. Белий столб. - В гербе рода Пильи была в червленом поле отвесная
полоса ("столб") бельего (беличьего) меха.
104. Те, кто кадкой устыжен - Кьярамонтези, опозоренные своим
сородичем, Дуранте Кьярамонтези (см. прим. Ч., XII, 105).
106. Ствол, давший ветвь Кальфуччи - род Доната.
109-110. Сраженных своей гордыней - Уберти.
111. Золотые шары были в гербе Ламберта.
112-114. Такими были праотцы и теперешних Висдомини, и Тозинги,
которые, когда пустует епископская кафедра, становятся ее блюстителями и
живут вольготно.
115. Нахальный род - Адимари. Один из них, Боккаччо Адимари, завладел
после изгнания Данте его имуществом и всеми силами противился применению к
нему амнистии.
119. Убертин Донато, женатый на одной из дочерей Беллинчоне Берти деи
Равиньяни, был недоволен тем, что его тесть выдает другую свою дочь за
одного из Адимари.
121-122. Капонсакко. - Капонсакки, знатные фьезоланцы, поселились во
Флоренции возле Меркато Веккьо (Старого Рынка).
125-126. Одни из ворот старого города (малый круг), Porta Peruzza, были
названы по имени Делла Пера, теперь забытых.
127-132. Кто носит герб великого барона... - Гугон Великий, маркиз
Тосканский (умер в 1001 г.), поминаемый в день Фомы, посвятил в рыцари
некоторых флорентийцев, которые и приняли его герб с теми или другими
отличиями. Герб Делла Белла отличен был золотой каймой. Один из Делла Белла,
Джано, возглавил народное движение против магнатов и был вдохновителем
"Установлений правосудия" 1293 г.
133-135. Импортуни и Гвальтеротти жили в округе Борго Санти-Апостоли,
где было бы спокойнее без новых поселенцев (Буондельмонти).
136-141. Дом, ставший корнем ваших горьких бед - семья Амидеи. В 1215
г. Буондельмонте де'Буондельмонти, нарушив слово, данное девушке из рода
Амидеи, женился на другой. Амидеи, их родичи и друзья решили отомстить.
Наиболее решительный совет подал Моска деи Ламберта (А., XXVIII, 103-111), и
Буондельмонте был убит близ Старого Моста, у статуи Марса (ст. 145).
К этому убийству легенда приурочила раскол города на гвельфов и
гибеллинов. Первых возглавили Буондельмонти, вторых - Уберти.
143. Эма - приток реки Греве (см. прим. 66).
145. Ущербленный камень, мост блюдущий - то есть обломок статуи Марса у
въезда на Старый Мост (см. прим. 136-141; А., XIII, 143-150).
152-153. Ни разу не была лился опрокинута стремглавно. - То есть враг
ни разу не опрокидывал знамя Флоренции с геральдической лилией.
154. И от вражды не делалась ала. - Старинным гербом Флоренции была
белая лилия в алом поле. Гвельфы заменили ее алой лилией в белом поле.
Гибеллины пользовались прежним гербом.
Главная страница
|
Далее
Нет комментариев.
Оставить комментарий:
|
