ПЕСНЬ ШЕСТАЯ
Круг третий - Цербер - Чревоугодники
1 Едва ко мне вернулся ясный разум,
Который был не в силах устоять
Пред горестным виденьем и рассказом, -
4 Уже средь новых пыток я опять,
Средь новых жертв, куда ни обратиться,
Куда ни посмотреть, куда ни стать.
7 Я в третьем круге, там, где, дождь струится,
Проклятый, вечный, грузный, ледяной;
Всегда такой же, он все так же длится.
10 Тяжелый град, и снег, и мокрый гной
Пронизывают воздух непроглядный;
Земля смердит под жидкой пеленой.
18 Трехзевый Цербер, хищный и громадный,
Собачьим лаем лает на народ,
Который вязнет в этой топи смрадной.
16 Его глаза багровы, вздут живот,
Жир в черной бороде, когтисты руки;
Он мучит души, кожу с мясом рвет.
19 А те под ливнем воют, словно суки;
Прикрыть стараясь верхним нижний бок,
Ворочаются в исступленье муки.
22 Завидя нас, разинул рты, как мог,
Червь гнусный. Цербер, и спокойной части
В нем не было от головы до ног.
25 Мой вождь нагнулся, простирая пясти,
И, взяв земли два полных кулака,
Метнул ее в прожорливые пасти.
28 Как пес, который с лаем ждал куска,
Смолкает, в кость вгрызаясь с жадной силой,
И занят только тем, что жрет пока, -
31 Так смолк и демон Цербер грязнорылый,
Чей лай настолько душам омерзел,
Что глухота казалась бы им милой.
34 Меж призраков, которыми владел
Тяжелый дождь, мы шли вперед, ступая
По пустоте, имевшей облик тел.
37 Лежала плоско их гряда густая,
И лишь один, чуть нас заметил он,
Привстал и сел, глаза на нас вздымая.
40 "О ты, который в этот Ад сведен, -
Сказал он, - ты меня, наверно, знаешь;
Ты был уже, когда я выбыл вон".
43 И я: "Ты вид столь жалостный являешь,
Что кажешься чужим в глазах моих
И вряд ли мне кого напоминаешь.
46 Скажи мне, кто ты, жертва этих злых
И скорбных мест и казни ежечасной,
Не горше, но противней всех других".
49 И он: "Твой город, зависти ужасной
Столь полный, что уже трещит квашня,
Был и моим когда-то в жизни ясной.
52 Прозвали Чакко граждане меня.
За то, что я обжорству предавался,
Я истлеваю, под дождем стеня.
55 И, бедная душа, я оказался
Не одинок: их всех карают тут
За тот же грех". Его рассказ прервался.
58 Я молвил: "Чакко, слезы грудь мне жмут
Тоской о бедствии твоем загробном.
Но я прошу: скажи, к чему придут
61 Враждующие в городе усобном;
И кто в нем праведен; и чем раздор
Зажжен в народе этом многозлобном?"
64 И он ответил: "После долгих ссор
Прольется кровь и власть лесным доставит,
А их врагам - изгнанье и позор.
67 Когда же солнце трижды лик свой явит,
Они падут, а тем поможет встать
Рука того, кто в наши дни лукавит.
70 Они придавят их и будут знать,
Что вновь чело на долгий срок подъемлют,
Судив осаженным плакать и роптать.
73 Есть двое праведных, но им не внемлют.
Гордыня, зависть, алчность - вот в сердцах
Три жгучих искры, что вовек не дремлют".
76 Он смолк на этих горестных словах.
И я ему: "Из бездны злополучий
Вручи мне дар и будь щедрей в речах.
79 Теггьяйо, Фарината, дух могучий,
Все те, чей разум правдой был богат,
Арриго, Моска или Рустикуччи, -
82 Где все они, я их увидеть рад;
Мне сердце жжет узнать судьбу славнейших:
Их нежит небо или травит Ад?"
85 И он: "Они средь душ еще чернейших:
Их тянет книзу бремя грешных лет;
Ты можешь встретить их в кругах дальнейших.
88 Но я прошу: вернувшись в милый свет,
Напомни людям, что я жил меж ними.
Вот мой последний сказ и мой ответ".
91 Взглянув глазами, от тоски косыми,
Он наклонился и, лицо тая,
Повергся ниц меж прочими слепыми.
94 И мне сказал вожатый: "Здесь гния,
Он до трубы архангела не встанет.
Когда придет враждебный судия,
97 К своей могиле скорбной каждый прянет
И, в прежний образ снова воплотясь,
Услышит то, что вечным громом грянет".
100 Мы тихо шли сквозь смешанную грязь
Теней и ливня, в разные сужденья
О вековечной жизни углубясь.
103 Я так спросил: "Учитель, их мученья,
По грозном приговоре, как - сильней
Иль меньше будут, иль без измененья?"
106 И он: "Наукой сказано твоей,
Что, чем природа совершенней в сущем,
Тем слаще нега в нем, и боль больней.
109 Хотя проклятым людям, здесь живущим,
К прямому совершенству не прийти,
Их ждет полнее бытие в грядущем".
112 Мы шли кругом по этому пути;
Я всей беседы нашей не отмечу;
И там, где к бездне начал спуск вести,
115 Нам Плутос, враг великий, встал навстречу.
Примечания
13. Цербер - в греческой мифологии - трехглавый пес, охраняющий вход в
Аид (Эн., VI, 417-423). У Данте это трехглавое чудовище, бес (ст. 31) с
чертами пса и человека (борода, руки), терзающий чревоугодников.
49. Твой город - Флоренция.
52. Чакко. - "Жил во Флоренции некто, всеми прозываемый Чакко, человек,
прожорливее которого не бывало никогда", - так рассказывает о нем Боккаччо в
посвященной ему новелле "Декамерона" (IX, 8).
64-72. И он ответил... - Чакко предсказывает ближайшие судьбы
Флоренции, раздираемой враждою между Черными гвельфами (сторонниками римской
курии), возглавляемыми знатным родом Донати, и Белыми гвельфами, с родом
Черки во главе (отстаивавшими независимость Флоренции против посягательств
папы Бонифация VIII). После долгих ссор прольется кровь - при стычке Белых и
Черных на празднике 1 мая 1300 г. Власть достанется лесным (так названы
Белые, потому что Черки были выходцы из деревни), а многих Черных постигнет
изгнанье (летом 1301 г., после раскрытия их заговора в церкви
Санта-Тринита). Когда же солнце трижды лик свой явит, то есть в 1302 г., они
(Белые) падут, а тем (Черным) поможет встать рука тога (папы Бонифация
VIII), кто в наши дни (в 1300 г.) лукавит, ведя себя двулично. Они (Черные)
придавят их (Белых) и восторжествуют на долгий срок (многие Белые, в том
числе Данте, подвергнутся изгнанию. См. - прим. Р., XVII, 48).
73. Есть двое праведных, но им не внемлют. - Нет никаких данных, чтобы
установить, имел ли здесь Данте в виду определенных лиц. Быть может, он
просто хотел сказать, что во Флоренции не насчитать даже трех праведников,
которые, по библейскому выражению, вошедшему в поговорку, одни спаслись бы
от божьего гнева.
79-87. Данте спрашивает о судьбе некоторых славнейших флорентийцев, как
гвельфов, так и гибеллинов (см. прим. А., X, 32-51).
95. До трубы архангела - то есть до Страшного суда, который, по
церковным представлениям, ожидает живых и мертвых.
96-99. Смысл: "Когда придет Христос судить живых и мертвых (враждебный
к грешным судия), каждая из душ поспешит к могиле, где погребено ее тело,
войдет в него и услышит свой приговор".
106-111. Наукой сказано твоей-то есть в трудах Аристотеля, на "Этику" и
"Физику" которого Вергилий ссылается и в других случаях (А., XI, 80, 101).
Чем существо совершеннее, тем оно восприимчивее к наслаждению и к страданию.
Душа без тела менее совершенна, чем соединенная с ним. Поэтому после
воскресения мертвых грешники, хоть им "к прямому совершенству не прийти",
будут испытывать еще большие страдания в Аду, а праведники - еще большее
блаженство в Раю (Р., XIV, 43-60).
115. Плутос - бог богатства в греческой мифологии. Здесь это
звероподобный демон, охраняющий доступ в четвертый круг Ада, где казнятся
скупцы и расточители.
Главная страница
|
Далее
Нет комментариев.
Оставить комментарий:
|
