|
ГИПЕРПОНИМАНИЕ
— специфическая интерпретационная процедура, в результате которой адресат
(слушающий, читатель, интерпретатор) «вычитывает» из сообщения больше информации,
нежели входило в коммуникативные намерения адресанта (говорящего, автора).
Г. вполне может реализовываться как невольная, непреднамеренная интерпретационная
процедура, обычная, например, в ситуациях, когда прямое сообщение понимается
адресатом как имеющее второй смысловой план (т.е. как намек, аллегория, метафора,
символ) и т.п. Для постмодернизма характерна несколько иная трактовка Г.,
в рамках которой главной специфической чертой Г. мыслится осознанная интенция
на свободу интерпретации. Поскольку идеального адресата постмодернистского
сообщения вообще мало интересуют намерения автора (и более того, особенно
привлекает возможность обнаружить в тексте дискурсивные следы, скрытые от
самого автора), интерпретация может осуществляться в режиме сознательного
Г., программно санкционирующего произвольные смысловые «наращения» интерпретируемого
текста за счет любого, в том числе совершенно постороннего (с точки зрения
гипотетически реконструируемых авторских интенций) материала. В подобном «гиперпонимательном»
режиме некрасовская «Железная дорога» может рассматриваться через призму древней
мифологемы «строительной жертвы» (интерпретация В.Сапогова), рассказ Льва
Толстого «После бала» — пониматься как инициационный текст (интерпретация
А.Жолковского), а творчество русских романтиков анализироваться как реализация
творческих потенций психотипа, зафиксировавшегося на кастрационном комплексе
(интерпретация И.П.Смирнова), и т.п. В режиме Г. может быть прочитан не только
собственно текст, но и, например, список русских неправильных глаголов (гнать,
держать, смотреть, обидеть, слышать, видеть и вертеть, и дышать и ненавидеть,
и зависеть и терпеть), превратившихся в роли эпиграфа к роману Саши Соколова
«Школа для дураков» в лаконичную вербальную модель бытия (пример В.Руднева),
или псевдотекст упражнения из учебника грамматики (ср. эпиграф к роману В.Набокова
«Дар»: Дуб — дерево. Роза — цветок. Олень — животное. Воробей — птица.
Россия — наше отечество. Смерть неизбежна). Кроме того, Г. в культурной
ситуации постмодерна становится не только интерпретационной, но и текстопорождающей
процедурой, провоцирующей, например, нарочитую игровую «перепонимательную»
эстетизацию заведомо неэстетических текстов. Так, Г. банальнейшего лозунга
типа «Да здравствует коммунизм!» может лечь в основу иронически отстраненного,
пародийного текста типа Всем своим вот организмом // Сколько он
сумеет мочь // Я хочу быть коммунизмом // Чтобы людям здесь
помочь // Чтоб младую дорогую // Не растрачивали жизнь //
Чтоб проснулись — а я вот он // Здравствуй, здравствуй, коммунизм!,
а обывательские пересуды на политические темы породить стихотворение типа
Вот избран новый Президент // Соединенных Штатов // Поруган
старый Президент // Соединенных Штатов // А нам-то что — ну,
Президент // Соединенных Штатов // А интересно все ж — Президент
// Соединенных Штатов (оба текста принадлежат Д.А.Пригову) и т.д.
Разумеется, Г. не является собственно постмодернистской инновацией (эта процедура,
и в том числе ее сознательный вариант, может быть востребована в любой культурной
ситуации) — другое дело, что постмодерн с его ориентированностью на игровую
свободу интерпретации предоставляет идеальные условия для ее расцвета. (См.
Интерпретация, Интертекстуальность, Понимание, Означивание, «Смерть Автора».)
Е.Г. Задворная
|
